Игорь бутман рост, Биография Игоря Бутмана
Вечер прошел на легкой позитивной волне. Чтобы везде успеть, приходится, как говорится, рвать когти! Спрашивали и об истории джаза в Советском Союзе, в России. Вот если у меня сейчас из оркестра уйдет первая труба, уйдет барабанщик Эдуард Зизак — заменить практически некем.
Он убежден, что музыка в состоянии творить чудеса, она может объединять людей и вести их в бой. Поэтому нередко и говорят: «Умирать — так с музыкой! Музыкант не сомневается, что в каждой стране, в каждом государстве есть своя музыка. Но есть музыка, которая преодолела эти фольклорные и национальные особенности. Сначала это была классическая музыка, сейчас — джаз. Российские музыканты, по его словам, любят сейчас играть очень горячо, потому что у них есть какая-то своя эмоциональность.
Наоборот, американцы сегодня стараются в пику «горячему» джазу делать так называемый «холодный» джаз. Сочи — особое место для Вадима Эйленкрига. Здесь он когда-то представлял свой первый альбом The shadow of your smile. А джазовая публика «совершенно потрясающая, обаятельная, доброжелательная, культурная, интеллигентная». Вадим поделился не только впечатлениями от нереальной жары во время выступления в Летнем театре парка Ривьера, но и от сильного исполнительского состава, особо выделив сочинский биг-бенд: - Мы слышим их каждый год, но на этот раз ощущение, что это новый уровень, - отметил Эйленкриг.
На пресс-конференции говорили о высоком, например, о влиянии Луи Армстронга на творчество джазовых музыкантов. Затронули и земное — рентабельность «Акваджаза». Пока фест не может проходить без спонсоров, огорчается Бутман, «но и мои деньги здесь тоже есть».
Он верит, что в будущем все сложится удачно. Так, в планах — создание фильма об «Акваджазе», которым заинтересовался французский телеканал Mezzo. Все больше нравится Россия С некоторыми исполнителями удалось пообщаться вне официальных рамок. С Левиновским - об Америке.
Уехав туда в году с семьей и двумя детьми, знаменитому в Советском Союзе джазмену после вполне обеспеченной жизни пришлось пройти сквозь нищету. Такова цена признания в чужой стране. По словам Левиновского, он уехал потому, что уперся в потолок, не видел больше возможностей для творческого роста.
Присутствовал авантюризм в хорошем смысле, это был вызов самому себе. В Нью-Йорке, сектантском в отношении джаза городе, ему удалось утвердиться не только как исполнителю, но и организатору биг-бэнда из американских музыкантов,.
Концерт саксофониста Игоря Бутмана вновь собрал полный зал в областном Центре культуры и народного творчества в Липецке. Корифей мирового джаза выступил по приглашению Липецкой областной филармонии. На этот раз Бутман приехал со своим Московским джазовым оркестром и гостем из Нью-Йорка, обладателем премии «Выдающийся джазовый вокалист» Алланом Харрисом.
Музыканты появились на сцене в элегантных серых костюмах и одинаковых пестрых галстуках цвета российского триколора. Пианист и композитор Николай Левиновский сразу оказался в центре внимания благодаря своим ярко-красным носкам. Вечер прошел на легкой позитивной волне. Оркестр исполнил джазовую классику, тему из «Бременских музыкантов» и романс «Очи черные» в джазовых аранжировках, пьесы Херби Хэнкока и авторские композиции Николая Левиновского.
Зал взорвался аплодисментами, когда на сцене появился темнокожий Аллан Харрис в покрытом узорами пиджаке невероятной расцветки. Стильный уроженец Гарлема порадовал публику прекрасным голосом и оригинальными интерпретациями джазовых стандартов. Финальная композиция «Бутман играет Гудмена» вместила в себя все, что только можно — невероятные саксофонные импровизации, зажигательную кавказскую лезгинку, бешеные ритмы свинга.
После концерта Игорь Бутман ответил на вопросы липецких журналистов. Отразились ли сейчас на вас санкции как на доверенном лице президента Владимира Путина и стороннике его политики? Я не такая большая политическая фигура. Вообще, я считаю, санкции — не та мера, которая может привести к хорошему результату.
Они приняты, и мы должны с ними жить, но от общения мы не можем отказаться. Нас по-прежнему приглашают наши партнеры, американские друзья.
Гастроли в Америке у нас были в июле, в сентябре, теперь я поеду в США в январе. Я уверен — проблемы когда-то решатся. Поэтому мы не должны растерять друзей. В мире очень много людей, которые разделяют позицию нашего президента.
Я, с одной стороны, — доверенное лицо Путина, а с другой — знаю очень много американских политиков, и Америка, по сути, является моей второй родиной.
В своё время я оттуда уехал, но жил там очень долго, у меня там много друзей. Наш президент на «Форуме действий» Общероссийского народного фронта недавно так и сказал: «Америка — великая страна, там живут великие и талантливые люди». Я полностью с ним согласен. Да, у нас разногласия в политике, но мы не можем отрицать успехи этой страны, мы играем музыку, которая там родилась. Но она родилась не без участия величайших российских композиторов и музыкантов.
Как-то в одном издании написали: «Привозить в Америку русский джаз — всё равно, что в Сибирь привозить снег». Однако мы играем там, и люди всё равно приходят и восхищаются. У нас был большой тур по США, пятнадцать концертов, мы играли в огромных залах, и они были заполнены — американцы восторгались русским оркестром, а это уже было во время разгара санкций, в сентябре.
Как доверенное лицо президента я должен делать все, чтобы Россией гордились и восхищались — и ей восхищаются, хотя и боятся при этом, и балет наш любят, и Рахманинова, и Юрия Башмета, и вот теперь неожиданно вдруг джаз всех покоряет.
Для этого мы очень много работаем, и каждый концерт, не важно в Нью-Йорке или Липецке — для нас это серьезное испытание, в этом и залог успеха. Может быть, сейчас настало время заняться этим проектом? Но если и стало легче, то ненамного. Я сейчас пытаюсь уговорить инвесторов вложить средства в производство российских инструментов. Мы изучаем рынок, спрос, конкурентную ситуацию. Сейчас готовится «Игорь Бутман-саксофон».
Его будет делать американский производитель, а само производство размещено в Тайване. Но если мы сделаем здесь какие-то мощности для производства, то саксофоны «Бутман» станут выпускать и в России.
Это моя мечта, и сейчас хорошее время её осуществить. Было очень приятно играть, публика понимала все тончайшие нюансы, юмор, прекрасно принимала всех музыкантов. На сцене было легко играть, и в зале звук хороший, я получал удовольствие. У вас люди хорошие, будем приезжать ещё чаще с разными программами. Надеюсь, как-нибудь приедем сюда на фестиваль «Джазовая провинция», который делает Леонид Винцкевич. В Липецке я уже не в первый раз, но достопримечательностей толком рассмотреть не успел.
Мы, артисты, несчастные люди. Сегодня утром я прилетел из Баку, а позавчера был в Ростове-на-Дону. В Липецк мы приехали в Чтобы везде успеть, приходится, как говорится, рвать когти!
Я был несколько лет назад в Липецком авиацентре, видел современные самолеты, даже посидел за штурвалом тренажёра. Встречался там с музыкантами военного оркестра, говорили о необходимости поддержки Министерством обороны духовых оркестров.
Кстати, сейчас благодаря нашим хорошим отношениям с министром обороны Сергеем Шойгу прошёл первый фестиваль «Армия-джаз». Её энергия хард-рока, страсть, напор, мощь.
Я до сих пор люблю их слушать, хотя мне нравится музыка самых разных жанров. Я смотрю телеканалы, где наряду с джазом крутят поп-музыку, обращаю внимание на талантливых певцов и певиц. Все, что угодно, кроме шансона и примитивной попсы — три притопа, два прихлопа и три аккорда.
Я уже не могу слушать музыку, где нет диссонансов, каких-то неожиданностей. Для меня это уже чисто физически нехорошо. Также и молодежь, на которую навалился такой поток, она всё это увидела, прослушала, и вдруг начала искать для себя что-то другое, позаковыристей. Они интересуются жизнью, читают, смотрят, анализируют, переживают, пытаются себя найти.
Это естественно. Сейчас он записал альбом с Леди Гага, который пользуется большим успехом. Может быть, я тоже что-то подобное сделаю — но, надеюсь, не в 85 лет. Джаз — это такая музыка, которая, с одной стороны, развлекает, а с другой — она серьёзная, в ней есть все, в том числе сложнейшие произведения, тем она и интересна. Он мне не давал формальных уроков, но я слушал, смотрел, мотал на ус. Таким же моим педагогом был Олег Лундстрем, я смотрел, что он делает, как он руководит оркестром, что-то мне нравилось, что-то вызывало некоторые сомнения.
Но теперь, когда начал сам руководить коллективом, я во многом с ним согласен. Николай Левиновский — тоже мой учитель в какой-то степени. Все ребята, которые сегодня выступали, — это мои ученики. Иногда я куда-то выезжаю, даю мастер-классы. Важно, что у молодёжи есть энтузиазм играть, что это им очень нравится. Всё точно так же, как и на сцене: ты много работаешь, тренируешься, продумываешь комбинации, а потом выходишь на лед, и начинается сплошная импровизация, основанная на интуиции.
Поэтому для меня джаз и хоккей очень близки. Интервью РСН. В студии саксофонист, народный артист России Игорь Бутман. Игорь Михайлович, мы знаем, что до того, как приехать к нам, Вы занимались спортом. Да, было такое дело. Я катался на лыжах, участвовал в потрясающей акции. Есть замечательная программа «Лыжи мечты» Сергея Белоголовцева и Наталии Белоголовцевой, где они ставят на лыжи детей с ограниченными возможностями. И после этого был аукцион, организованный моей супругой, где замечательные художники сделали арт-объекты из манекенов.
Это был первый тур аукциона, второй тур будет в интернете, несколько арт-объектов были куплены. Их раскрашивали разные художники: Бартенев, Фёдоров, ещё несколько известных художников, работы которых стоят очень дорого. Здесь они делали всё на благотворительной основе, сделали очень интересные манекены, которые сейчас выставлены в ГУМе, через некоторое время будут выставлены на интернет-аукционе, все деньги пойдут на эту программу.
Мы съезжали на горных лыжах с детьми, это было очень трогательно, проникновенно, и главное, что дети очень радовались. Дети, которые не совсем здоровы, для них это такая радость, что нереально смотреть на это.
Я ещё пришёл без всего, но не выдержал, взял лыжи, тоже проехал с детьми, потому что было невероятно приятно. С 17 по 22 февраля пройдёт фестиваль «Триумф джаза». Это Ваша идея, в году прошёл первый фестиваль. Этот будет юбилейным, пятнадцатым. Это был не первый фестиваль, который я организовал в России. Первые два фестиваля прошли в День Независимости 12 июня — теперь это день России.
Они так и назывались Независимые джаз-фестивали. И ещё потому, что мы ни от кого не зависели, только от продажи билетов и от нашего энтузиазма. Это были 97 и 98 годы, два фестиваля. Дальше, опять же занимаясь спортом, играя в хоккей, я познакомился с Игорем Владимировичем Шабдурасуловым. И с ним зародилась идея организовать фестиваль «Триумф джаза», тогда его поддерживал фонд «Триумф», поэтому дали ему такое название.
Первый фестиваль прошёл в Доме кино, затем несколько лет подряд мы делали фестиваль в концертном зале «Россия», а теперь, когда не стало «России», мы делаем наши концерты больше всего в Доме Музыки. В этом году будет ещё детский «Триумф джаза», который мы осуществляем при поддержке московского правительства, оно уделяет последнее время большое внимание музыкальному образованию.
Буквально вчера я был в Оренбурге, там проходил День науки, и в его рамках был большой концерт. И там был один преподаватель Академии культуры и искусства, который сказал, что после моего вопроса на одном совещании Дмитрию Анатольевичу Медведеву по поводу дополнительного образования и музыкальных уроков в школе, наконец всё сдвинулось с мёртвой точки. Этот вопрос я задал Медведеву года три назад. И вот получил отзыв от людей.
И я очень рад, что в Москве серьёзно относятся к образованию. И вот в рамках детского «Триумфа» мы проводим конкурсы в школах. Дети будут выступать 17 февраля в Камерном зале Дома музыки, будут показывать своё мастерство, петь и играть. На следующий год мы постараемся взять больше дней и провести концерты в разных музыкальных школах, помимо Дома музыки, и разделим вокалистов и инструменталистов.
Благодаря конкурсам, которые идут сейчас на телевидении, мы видим сколько талантливых у нас есть вокалистов. Но надо проводить конкурсы и инструментальные. Нам не хватаем хороших музыкантов именно в современной музыке, в джазе, в эстрадной, в поп, рок-музыке. Амбиций и претензий много, а играют пока не очень. А детей Вы отбираете прямо в музыкальных школах, там какие-то конкурсы проходят?
В музыкальных школах проходят конкурсы. Или они сами предлагают нам своих лучших студентов. Также во многих музыкальных школах пройдут мастер-классы молодых и известных музыкантов.
Такие легенды как Николай Левиновский, молодые музыканты — Алевтина Полякова, Лев Лепнер, Валерий Гроховский, большой список, поедут и дадут мастер-классы. А талантливые дети из-за рубежа приедут на Ваш фестиваль? В этот раз мы займёмся нашими талантами. Талантливых ребят, кого не стыдно показать, много. Когда-нибудь мы будем делать, пока надо просто посмотреть.
Есть договорённость с музыкальной школой Julliard в Нью-Йорке для обмена хорошими студентами. И это не пустые слова. Была официальная встреча у меня с Уинтоном Марсалисом, который является одним из руководителей этой школы. Ну, мы с ним не только по этим вопросам встречаемся, мы и играем вместе.
И я ему рассказывал какие у нас успехи. И я очень рад, что этот великий музыкант и потрясающий человек очень заинтересован в наших культурных обменах. Несмотря ни на что. Игорь Михайлович, я помню по своей музыкальной школе, что любое публичное выступление — это стресс, кошмар и ужас. Как детям справляться со стрессом, Вы можете что-то посоветовать?
С волнением не надо бороться. Волнение как раз и даёт тебе вдохновение, нерв. Просто надо готовиться серьёзно. Чем серьёзнее ты готов, тем меньше волнение может тебя сбить. Я видел многие выступления детей, под патронатом моим проходят такие же детские конкурсы в Иркутске уже несколько лет, и там выходят на сцену замечательные дети. Один исполнитель на ударных инструментах меня так поразил, что я пошёл в магазин и купил ему барабаны.
Потому что у него своих нет, а играл он очень здорово. Маленький, но очень классный. У меня брат барабанщик и отец у меня был ударник, я сам не равнодушен к этому инструменту.
И абсолютно человек не волновался рядом с ребятами гораздо старше. И играл потрясающе. Потому что был готов.
Талант плюс огромная работа и посвящение себя делу. Перейдём к хедлайнерам фестиваля. Приедет трубач Теренс Бланчард со своим новым коллективом. Кто ещё будет? Помимо него приедет группа Yellow Jackets, в которой сейчас одну из главных ролей играет саксофонист Боб Минцер, один из моих кумиров на стадии моего обучения, да и до сих пор. Сейчас он уже мой хороший друг. Великолепный саксофонист, потрясающий аранжировщик, ради его приезда мы сделали так, что мой оркестр будет играть в двух концертах.
Немного, чтобы не отнимать время у наших хедлайнеров, но мы очень хотим, чтобы Боб сыграл с нашим оркестром. Поэтому мы сыграем 21 и 22 февраля. Эти музыканты очень интересные. Это основатели стиля фьюжн, стиля джаз-рок, которые уже в течение 30 лет живут и творят, вся музыка у них свежая, энергия у них никуда не пропала, а только больше уверенности.
Теренс Бланчард — великий трубач, великий композитор, написал много киномузыки к фильмам Спайка Ли, серьёзный музыкант, пишет большие партитуры для оркестров.
У нас с ним будет тоже совместное выступление, надеюсь, что он с нами сыграет 22 числа. Но это уже будет чистый джем-сейшен. Лиза Хендри, певица из Нью-Йорка, которая выступает последнее время с Херби Хэнкоком, мы с ней выступали вместе в Стамбуле и Париже на Днях джаза в позапрошлом году и ещё за год до этого.
Она будет выступать с замечательным трио Олега Бутмана. Будет наш потрясающий пианист Евгений Лебедев и его партнёр Антон Ревнюк, они выпускают диск, будет играть программу со струнным квартетом. Это великолепные мастера джаза. София Рубина, наша гостья из Эстонии, будет выступать вместе с Николаем Моисеенко, ещё одним мощным джаз-роковым фьюжн-саксофонистом.
Который имел счастье и возможность обучаться в школе Berklee в Бостоне, много выступать, опытный музыкант, хотя достаточно молодой. А София Рубина, при том, что она джазовая певица, выступала и прошла довольно далеко на конкурсе «Голос».
А внешнеполитическая обстановка отражается на ваших отношениях с Вашими знакомыми из Америки, из Эстонии? С музыкантами нет никаких разногласий.
Они очень по-доброму относятся, интересуются. Тот же Уинтон Марсалис цитирует нашего президента Путина о том, что в России есть проблемы, но в Америке также есть проблемы, связанные с расизмом. И было очень удивительно слышать о расизме от очень успешного музыканта Уинтона Марсалиса. Он говорит, что расизм — это ещё не изжившая себя проблема в США. Мол, почему в России могут признать африканца героем нации и привёл пример Пушкина, а в Америке на уровне героя может быть только, может быть, Майкл Джордан, знаменитый баскетболист.
Проблемы есть, и для меня это было, с одной стороны, удивительно, потому что я знаю каким успехом пользуется Уинтон и другие люди во всех сферах деятельности. Но он это чувствует. У музыкантов нет предвзятого мнения. Они либо ничего не знают, что тоже неплохо, люди занимаются своим делом, либо знают, но относясь к нам уважением, спрашивают наше мнение, почему так, хорошо это или плохо. Мы пытаемся рассказать нашу точку зрения, как мы это видим, как это понимаем, и они это слышат.
В Нью-Йорке я поспорил с одним человеком. Но убедил его, как мне кажется. Но были вопросы в духе вопросов Лаврову на пресс-конференции. Про Крым, про Украину, про то, что мы себя неправильно ведём, должны по-другому, если хотим быть членами цивилизованного общества.
Сразу возникает вопрос о каком цивилизованном обществе идёт речь. Я Америку очень люблю, и музыку, и фильмы, и всё, что с ней связано, но при разговоре о том, что мы совсем не имеем право ни на что, возникает вопрос почему. Успех Соединённых Штатов обеспечили в том числе и выходцы из России, Украины, из других стран. Это мировое достояние. Конечно, бывают и жаркие споры. Хотелось бы, чтобы эти споры привели к каком-то знаменателю. Хочется что-то объяснить людям, которые иногда не вдаются в подробности, а просто начинают тупо ненавидеть.
Считать, что мы агрессоры и всё. Очень сложно остановить и убедить, аргументировать. И если мы что-то можем сделать, то нельзя ни в коем случае доводить до того, до чего может дойти.
Сколько людей погибло в предыдущих войнах. И что поменялось в человеческой жизни? Прошли, загубили, и живём дальше. И ничего. А некоторые люди даже и не знают, что происходит. Музыка и политика. Нужно ли их связывать музыканту для себя? Или политика должна оставаться вне музыки? Музыка не может оставаться вне политики. А политика не может остаться вне музыки. Всё, что мы можем сделать, чтобы политики немного остыли и перестали трясти мышцами и амбициями, это играть день и ночь.
Для того чтобы люди пришли в себя и подумали —что происходит? Почему вдруг это происходит? Люди, которые и по-украински не говорят, имеют претензии к нашей стране. Значит, это какое-то влияние. Мы готовы это влияние перебить. Музыкой, песнями, совместными проектами. Только для того, чтобы не было никому не нужных человеческих жертв. Вот и всё.
Игорь Михайлович, Вы организовали свою звукозаписывающую компанию, международную, которая работает между Россией и Америкой? Надеемся, что они расходятся по всему миру миллионными тиражами. На это и живём. А где сложнее вести такой бизнес? Если быть честным, то это вообще не бизнес.
Особенно, в наше время, независимые лейблы — это вообще не бизнес. Это возможность сделать то, что ты делаешь, доступным, увековечить на диске. Это продаётся, но в основном мы продаём диски на концертах. Со временем затраты восполняются. Но многие музыканты, которых мы выпускаем, которые нам нравятся, мы даже не следим за их продажами, потому что нам важно, чтобы эти музыканты продолжали свою деятельность.
Это не благотворительность, но прибыль тут не так важна. То есть, мы по возможности даём нашим артистам выступать на тех концертах, которые мы продюсируем. А в Америке это продаётся в интернете, или, когда мы приезжаем с гастролями. Мы были осенью на гастролях, 14 концертов дали и минимум по 60 дисков на каждом продавали.
Не любите нарушителей авторского права? Которые скачивают в интернете? Это плохо. Не буду говорить, что это хорошо.
Но для нас важно, чтобы нас слушали. Конечно, это неправильно, но бороться с этим у нас нет средств, не такие большие продажи. Поэтому мы желаем хорошего прослушивания всем, кто скачает бесплатно, но пусть помнят о том, музыкант вложил в это серьёзные деньги.
Каждый наш диск — это минимум 25 тысяч долларов. Это запись, сведение. Я не говорю о том, сколько труда. Это себестоимость хорошей студии с хорошими инженерами. Потому что когда берёшь не очень хорошую студию, то потом переживаешь и всё равно переделываешь. Однажды Вы давали интервью и сказали, что джазовый язык потихоньку перебирается в симфоническую музыку. А как сейчас? Симфоническая музыка оперирует джазовым языком?
Когда мы делали совместные концерты с Юрием Башметом, мой соученик по музыкальному училищ пианист и композитор Игорь Райхельсон написал академическую музыку с джазовым языком, с джазовыми гармониями, с джазовым чувством. Написал специально для Башмета и меня.
И это не первый труд.
Будучи не достаточно осведомлённым, я как-то поспорил с одним афроамериканским музыкантом, путешествуя с оркестром Лайнола Хэнтона, кто у кого украл музыку. Он тогда сказал, что белые украли у чёрных джаз. Я вступился за белых музыкантов, и мы долго спорили. И одним из аргументов моих было то, что Глазунов написал концерт для саксофона в начале 20 века. И в этом концерте больше джаза, чем в годы было у американцев. И он сдался.
Много лет спустя Юрий Башмет попросил с ним сыграть концерт Глазунова. Я взял эти ноты и оказалось, что Глазунов написал их в году. Под влиянием джаза. Написал в Париже, тогда во Франции джаз был очень популярен.
Я не знал. Но в споре тогда победил. У Шостаковича есть джазовая сюита. Я уже не говорю о Бернстайне и других современных композиторах. Там очень много джаза. Или чего-то похожего. Сейчас это всё соединяется. Это очень интересно. Но очень ответственно. В джазе есть вещи, которые требуют умения пристраиваться и перестраиваться.
Я хочу чуть вернуться назад. Вы говорите, что готовы играть если потребуется, сколько угодно, для того чтобы прекратить бессмысленный конфликт. Что, нужны уже какие-то нетривиальные способы, на уровне дипломатии не получается пока? Это не такой простой процесс. Не получилось. И началась Первая мировая война. Сейчас мы видим, как Меркель, Олланд и Путин встретились.
И будут встречаться в Минске, надеюсь, договорятся и придут к какому-то знаменателю. Это принципиальный вопрос для всех сторон, и для нас в первую очередь. Мы практически в изоляции, многие на нас смотрят косо. И наша выдержка, наша сплочённость, наша уверенность в себе должны показать миру, что есть место правде и в нашей позиции.
А есть сплочённость в российском обществе? Или наоборот раскол? Главное, чтобы это не переросло в желание пойти и воевать. Многие Ваши коллеги поддержки ради ездили в Донбасс. Вы не собираетесь? Вам не предлагали? Во-первых, там идут военные действия, и сейчас не надо делать движений, которые могут спровоцировать негатив.
Зачем будоражить людей? Со слов всех политиков, это не российская война. Это конфликт внутри Украины. И на данный момент, я поддерживаю Украину, чтобы люди смогли там договориться, определиться, начать уважать друг друга, перестать меряться всеми возможными предметами и начать новую жизнь с новыми реалиями, новыми возможностями и с пониманием того, что общество неравнодушно ни в России, ни за рубежом.
А давайте поговорим про социальную жизнь. Не про музыку, а про последние новости. Вы знаете, например, что хотят учредить День отца? Такой праздник совершенно точно есть в США. Ну и почему не сделать лишний момент, чтобы обратить внимание на тех, кто является отцами?
Чтобы его дети поздравили. Это может быть семейное торжество. Супруга поздравит, друзья, вечер не перед телевизором провести, а поговорить о том, что отцовство — это хорошо. Мне кажется хорошая идея. Вам хватает времени на детей? Разговаривать с ними, общаться? Совместно спортом заниматься? Не хватает. Раньше, когда мы жили на даче, можно было выйти и сразу погонять в хоккей, поиграть в футбол.
Сейчас мой младший сын ходит в детский сад, потом пойдёт в школу, до дачи далеко, а во дворе не поиграешь. Если куда-то везти, то надо везти на каток, а ближайший у ГУМа.
Это зимой. И то, надо прийти, раздеться, и много народу. Сложнее стало. Есть площадки, но их не так много, как было, когда я рос, и отец меня научил всему. Но ничего. Старший сын вырос, учится. И младший тоже достаточно времени со мной проводит. Он в хорошем садике, там занимается спортом, занимается музыкой. Учите детей музыке? Учил старшего, но он не проявил большого интереса к этому делу. А младший проявляет. Но заниматься не хочет. Поёт очень хорошо. Главное, что есть слух, есть ритм, желание к сцене.
И всё-таки вернёмся к музыке. Какой город сейчас, на Ваш взгляд, является джазовой столицей? Больше всего джаз-клубов, конечно, в Нью-Йорке, там больше музыкантов. Там сам город напичкан джазом. Клубами, залами, туда приезжают учиться, есть большой Линкольн-центр.
Я могу сказать, что Москва тоже является одним из центров джаза. Здесь очень интересно, здесь проходит не один фестиваль. Скоро будет «Очарование джаза» Анатолия Кролла, где будет много вокального джаза, грядут другие программы, День джаза будет 30 апреля, летом «Усадьба Джаз», «Джаз в саду Эрмитаж», два новых джазовых клуба открылось, в Доме музыки проводятся постоянно концерты, в Зале Чайковского, в Большом зале консерватории.
Интерес к музыке и вообще к культуре в Москве огромный. И к джазу очень большой. И по интересу я Москву поставил бы сразу за Нью-Йорком. Уровень наших музыкантов надо подтягивать, чтобы наполнить концертные залы лучшими экземплярами. Но это должно пройти какое-то время. Но уже есть музыканты мирового уровня, которые собирают людей. Это то, о чем мы говорили с Марсалисом. В Нью-Йорке много музыкантов, но как сделать, чтобы на них пришёл народ? А приезжает Московский джаз-оркестр под управлением вашего покорного слуги — полный зал.
И не только наши бывшие соотечественники.
